Со
скрипом открылась ржавая дверь, и нога в ботинке из старой черной кожи
опустилась на покрытый трещинами, выцветший асфальт. Облокотившись на дверь,
Рокфор вышел из машины. Автомобиль стоял на обочине старой дороги. Позади
автомобиля потрескавшейся асфальт упирался в серый горизонт, а впереди, за
холмами, виднелись черные, покосившееся небоскребы Города. Где то там, среди
лысых деревьев бывшего Центрального Парка стоит обгоревший дуб. Последний пункт
назначения. Рокфор обошел машину и сел на мятый капот. Впереди, в нескольких
метрах поперек дороги стоял ржавый остов. В выбитых окнах и открытых дверях
играл ветер. На крыше, на облезлых прутьях багажника, лежал выпотрошенный
сгнивший чемодан. Кто то хотел спастись. Не успел... Его грехи догнали его
раньше. Именно грехи. И если не его, то других. Когда небеса окрасились в
красный цвет, это было уже не важно. Все равно... Кто виноват? Все! Это вина всех
и каждого. Одни виноваты в том, что нажали на кнопку, обозначив на потухшем
экране цели. Другие - в том, что молча смотрели на это, не попытавшись
предотвратить, избежать, повременить схватив за руку. Теперь было уже поздно об
этом вспоминать. Теперь это еще одна страничка в книге истории, которую никто
никогда больше не напишет, откроет, прочитает... Рокфор посмотрел в сторону
Города. В голове не укладывается, что эти окна никогда уже не зажгутся яркими
огнями. Что по этим улицам никогда больше не будет течь разноцветный поток
жителей и машин. Что эти небеса никогда больше не содрогнутся от рева турбин
идущего на посадку лайнера. Никогда. Мир умирает. Или уже умер... Рокфор встал
и подошел к остову старого автомобиля. На грязном, ржавом полу лежал маленький
игрушечный самолетик. Рокфор взял его в руку. Левое крыло было отломано. Он
больше никогда не полетит. Рокфор сел на корточки. Крыло. Это было именно так.
После того, как на парк нахлынула лавина горящего напалма, именно Крыло было
последней возможностью спастись. Не смотря на жару и языки пламени, скрывшие за
собой мечущейся в агонии Город, оба двигателя завелись, и Крыло поднялось в раскаленный
воздух. А дальше? Что дальше? Дальше только плохо проявленные кадры. Широкие
крылья бомбардировщиков в задымленном небе и водопад бомб, со свистом несущихся
вниз. Взрывы вокруг и один точно под Крылом. Штопор, свист в ушах, крик "Я
не смогу выровняться!" и удар... Рокфор выпрямился и пошел к своему
автомобилю. Теперь было видно, что он хромает. Подойдя к машине, он внимательно
посмотрел на нее. На желтую, с проплешинами ржавчины, краску. На облезлые синие
полосы по бокам. На лысую резину. На навсегда потухшие мигалки на продавленной
крыше. И на почти стершуюся, еле различимую эмблему с двумя латинскими R на
двери. Это был Перехватчик Спасателей. Первый и последний. Тот, на котором
ездил Эль. Тот, который построила Гайка на основе старого сгнившего такси. Их
больше нет. Нет светловолосой изобретательницы Гаечки, нет весельчака Дейла,
нет рассудительного Чипа, нет лакомки Вжика, нет каскадера Эля. Только Рокфор. Он
пережил всех. Языки пламени, вот что увидел он, открыв глаза после падения.
Языки пламени и их. У самого подножья дуба лежало искореженное Крыло. Правый
двигатель все еще не заглох. Вращающийся винт безуспешно пытался поднять в
воздух искореженный корпус. Случай выбросил Рокфора из самолета, до того как
тот врезался в дерево. Рокфор с трудом поднялся и пошел по направлению к дубу.
Его не волновали взрывы и горящая земля. Он не чувствовал боли сломанной ноги. Он
не видел ничего, кроме своих друзей. Они все еще были в самолете. Рокфор
подошел к Крылу и с трудом подтянувшись за борт, заглянул внутрь. Правый
двигатель предсмертно кашлянул, и винт перестал крутиться. Самолет теперь тоже
был мертв. Это был знак. Рокфор обвел искореженный салон стеклянным от боли
взглядом. Дейл и Вжик лежали на заднем сиденье, придавленные отломившемся
куском крыла. Дейл смотрел мимо Рокфора на бьющееся в огне небо. Его взгляд был
пуст.
-
Дейл! Дейл отзовись! - крикнул Рокфор, задыхаясь он дыма и боли, - Вжик,
дружище!
Они
не ответили. Не веря случившемуся Рокфор перевел взгляд на передний ряд
сидений. В исковерканной ударом передней части самолета Рокфор увидел Чипа,
Гайку и Эля. Чип был пристегнут к сиденью. Его голова была откинута назад.
Рядом с ним облокотившись на сиденье лежал Эль. Его левая рука сжимала ладонь
Гайки, которая так и не смогла поправить курс. Курс в неизбежность. Она сидела
на неизменном кресле пилота. Ее левая рука все еще сжимала штурвал мертвого
самолета. Рокфор посмотрел в ее голубые глаза. Глаза цвета неба, которое уже
никогда не будет голубым. Слезы выступили на глазах Рокфора и покатились вниз
по раскаленным огнем щекам, обжигая кожу. Он не мог поверить. Это было похоже
на страшный сон. Кошмар, который не кончится. Ведь проснуться уже нельзя.
Рокфор перевел взгляд на Эля. В его правой руке блестел, отражая в себе огонь и
взрывы, ключ. Рука была широко раскрыта. Это был ключ от Перехватчика. Рокфор
взял ключ с раскрытой ладони. Внезапно она сжалась в кулак, но тут же
раскрылась вновь. В этот же момент левая рука Эля отпустила кисть Гайки и
безжизненно упала на пол самолета. Рокфор отступил от искореженного Крыла. Из
пробоины в корпусе на землю текла прозрачная жидкость, оставляя на ней цветные
разводы. Бензин. Через каких то два года он заменит собой все. Добро, зло,
дружбу и вражду. Он будет вершить судьбы. Карать и награждать. А пока он просто
льется. Льется на землю вперемешку с кровью. И земля впитывает его... Да, это
было так. Рокфор подошел к водительской двери и со скрипом открыл ее. На
пыльной приборной панели лежала фотография. С нее на него смотрела дружная
команда, которой уже никогда не суждено оказаться вместе. Разве что там, на
небе. В раю. Если рай существует. Одно Рокфор знал точно. Ад есть. Он вокруг.
Он подобрался настолько близко к земле, что его можно потрогать, почувствовать,
познать... Рокфор сел за руль и захлопнул за собой дверь. Оглянувшись, он
окинул взглядом заднее сиденье. На нем лежали канистры. Все они были пусты. Все
остатки, которые у него были, Рокфор вылил в бак. Этого должно хватить до
Города. А больше и не нужно. Только назад. Ему нужно назад. Слишком долго он
скитался по Пустошам, в поисках дружбы и добра. Нет, это бесполезно. Добра
больше нет. Есть только вой одиноких моторов по опустевшим шоссе. Моторов,
которые жаждут смерти. И бензина. Но скоро этому наступит конец. Скоро, совсем
скоро. Когда заглохнет последний двигатель, обратив в облако отработавших газов
последнюю каплю бензина. Когда со вздохом выйдет воздух из последней покрышки.
Когда металл превратится в труху. Тогда. Тогда погаснут в ночи фары и вместе с
ними души. Тогда мир умрет окончательно. Но Рокфора уже не будет. Он подъедет к
дубу, навсегда заглушит последний мотор, выйдет из машины и вновь встретится со
своими друзьями. И тогда у них опять все будет хорошо. Но теперь уже навсегда.
